Вы здесь: Главная ЧИТАЕМ ДЕТЯМ СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ СТИХИ ПРО ПРОФЕССИИ ДЛЯ ДЕТЕЙ СТИХИ ПРО МАШИНИСТА ДЛЯ ДЕТЕЙ
^Вверх
Один князь женился на прекрасной княжне и не успел ещё на неё наглядеться, не успел с нею наговориться, не успел её наслушаться, а уж надо было им расставаться, надо было ему ехать в дальний путь, покидать жену на чужих руках. Что делать! Говорят, век обнявшись не просидеть.
Много плакала княгиня, много князь её уговаривал, заповедовал не покидать высока терема, не ходить на беседу, с дурными людьми не ватажиться, худых речей не слушаться. Княгиня обещала всё исполнить.
Князь уехал, она заперлась в своём покое и не выходит.
Долго ли, коротко ли, пришла к ней женщина, казалось – такая простая, сердечная!
- Что, - говорит, - ты скучаешь? Хоть бы на божий свет поглядела, хоть бы по саду прошлась, тоску размыкала.
Долго княгиня отговаривалась, не хотела, наконец подумала: по саду походить не беда, - и пошла.
В саду разливалась ключевая хрустальная вода.
- Что, - говорит женщина, - день такой жаркий, солнце палит, а водица студёная так и плещет, не искупаться ли нам здесь?
- Нет, нет, не хочу!- А там подумала: ведь искупаться не беда!
Скинула сарафанчик и прыгнула в воду. Только окунулась, женщина ударила её по спине.
- Плыви ты, - говорит, - белою уточкой!
И поплыла княгиня белою уточкой.
Ведьма тотчас нарядилась в её платье, убралась, намалевалась и села ожидать князя.
Только щенок вякнул, колокольчик звякнул, она уж бежит навстречу, бросилась к князю, целует, милует. Он обрадовался, сам руки протянул и не распознал её.
А белая уточка нанесла яичек, вывела деточек: двух хороших, а третьего – заморышка; и деточки её вышли – ребяточки.
Она их вырастила, стали они по реченьке ходить, злату рыбку ловить, лоскутики собирать, кафтаники сшивать, да выскакивать на бережок, да поглядывать на лужок.
- Ох, не ходите туда, дети! – говорила мать.
Дети не слушали; нынче поиграют на травке, завтра побегают по муравке, дальше, дальше – и забрались на княжний двор.
Ведьма чутьём их узнала, зубами заскрипела. Вот она позвала деточек, накормила-напоила и спать уложила, а там велела разложить огня, навесить котлы, наточить ножи.
Легли два братца и заснули; а заморышка, чтоб не застудить, приказала им мать в пазушке носить, - заморышек-то и не спит, всё слышит, всё видит.
Ночью пришла ведьма под дверь и спрашивает:
- Спите вы, детки, иль нет?
Заморышек отвечает:
- Мы спим – не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати: огни кладут калиновые, котлы высят кипучие, ножи точат булатные!
- Не спят!
Ведьма ушла, походила-походила, опять под дверь.
- Спите, детки, или нет?
Заморышек опять говорит то же:
- Мы спим – не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати: огни кладут калиновые, котлы высят кипучие, ножи точат булатные!
«Что же это всё один голос?» - подумала ведьма, отворила потихоньку дверь, видит: оба брата спят крепким сном, тотчас обвела их мёртвой рукой – и они померли.
Поутру белая уточка зовёт деток: детки не идут. Зачуяло её сердце, встрепенулась она и полетела на княжий двор.
На княжьем дворе, белы как платочки, холодны как пласточки, лежали братцы рядышком.
Кинулась она к ним, бросилась, крылышки распустила, деточек обхватила и материнским голосом завопила:
- Кря, кря, мои деточки!
Кря, кря, голубяточки!
Я нуждой вас выхаживала,
Я слезой вас выпаивала,
Темну ночь недосыпала,
Сладок кус недоедала!
- Жена, слышишь, небывалое? Утка приговаривает.
- Это тебе чудится! Велите утку со двора прогнать!
Её прогонят, она облетит да опять к деткам:
- Кря, кря, мои деточки!
Кря, кря, голубяточки!
Погубила вас ведьма старая,
Ведьма старая, змея лютая,
Змея лютая, подколодная;
Отняла у вас отца родного,
Отца родного – моего мужа,
Потопила нас в быстрой реченьке,
Обратила нас в белых уточек,
А сама живёт – величается!
«Эге!» - подумал князь и закричал:
- Поймайте мне белую уточку!
Бросились все, а белая уточка летает и никому не даётся; выбежал князь сам, она к нему на руки пала.
Взял он её за крылышко и говорит:
- Стань белая берёза у меня позади, а красная девица впереди!
Белая берёза вытянулась у него позади, а красная девица стала впереди, и в красной девице князь узнал свою молодую княгиню.
Тотчас поймали сороку, подвязали ей два пузырька, велели в один набрать воды живящей, в другой – говорящей. Сорока слетала, принесла воды. Сбрызнули деток живящею водою – они встрепенулись, сбрызнули говорящею – они заговорили.
И стала у князя целая семья, и стали все жить-поживать, добро наживать, худо забывать.
А ведьму привязали к лошадиному хвосту, размыкали по полю: где оторвалась нога – там стала кочерга; где рука – там грабли; где голова – там куст да колода.
Налетели птицы – мясо поклевали, поднялися ветры – кости разметали, и не осталось от ней ни следа, ни памяти!